Символ. Грамматика истолкования (к вопросу о методах исследования символических систем)

В последнее время «динамическое движение смысла»  все чаще оказывается в фокусе внимания исследователей. Здесь можно назвать множество разнообразных исследовательских направлений: от «порождающей поэтики»[1] до так называемой «семиодинамики»[2]. Подобный динамический подход к смыслу в современной науке сопряжен с вопросами «концептуализации»  гуманитарного знания[3].  При этом в процессе исследования сложных семантических систем в динамическом аспекте появляется множество научных метафор, что свидетельствует о том, что  в настоящее время нет адекватного метаязыка для их описания. 

Мифолого-символические системы (символы) являются разновидностью сложных семантических систем. Смысловая «неоднозначность» символа  требует особых методологических подходов, заключающихся в выявлении (1) принципов его моделирования и  (2) функционирования.

1. Высокая сохранность символов во времени объясняется особенностями их структурной организации. Нам кажется, что подобные системы характеризуются наличием в них двух типов структур: жесткой семантической  структуры, которая, являясь ядром системы, обеспечивает ее единство и гибких семантических структур, которые  обеспечивают наращивание новой информации. На семантическом уровне жесткую структуру можно определить как  абстрактное инвариантное значение, которое придает символической системе целостность и неделимость. Гибкие же структуры – это ряд конкретных вариантов, в которых это инвариантное  значение может реализовываться в определенный момент времени.

Иконическим примером таких систем может служить греческий меандр (и прочие геометрические символы). Инвариантной семой этого древнего символа будет являться «вечность», «бесконечность». Однако в разных культурах гибкие структуры этого символа оказываются разными. Так, Древнем Китае меандр соотносился с реинкарнацией, в Древней Греции – с лабиринтом[4].

Жесткие структуры связаны с парадигматическими отношениями. В этом смысле они составляют «язык» мифов, гибкие структуры соотносятся с синтагматическими отношениями, поскольку, будучи конкретными вариантами, они воплощаются как бы на  «речевом уровне».  

Символ, таким образом, являет собой эффективное семиотическое устройство хранения информации. Эта эффективность обусловливается, видимо, тем, что в символе происходит два типа обработки информации. С одной стороны, происходит ее «запараллеливание» (парадигматический уровень нелинейных связей), а с другой стороны, – информация обрабатывается «последовательно» (синтагматический уровень линейных связей).  В таком контексте структура  символа напоминает гипотетический язык Вяч.Вс.Иванова, который является более информационно емким, благодаря параллельной обработке информации. Ср.: «Можно представить себе систему очень большого объема и обладающую колоссальной скоростью операций, существенно более ориентированную на решение параллельных задач, чем человеческий мозг. Дешифровка сообщений такой системы потребует подхода, отличного ото всех методов анализа естественных и искусственных языков». Здесь же исследователь отмечает, что наиболее ценные проявления человеческой мысли характеризуются именно таким использованием языка. В этом плане мифологические и поэтические символы могут быть интерпретированы как своего рода «гены» культуры, сохраняющие ее в потенциальном виде.

2. За счет чего происходит рождение новых смыслов в рамках подобных символических систем? В самом общем случае новые смыслы дает реализация жесткой семантической структуры – в гибких. При этом информация в символе проходит через стадии инволюции и эволюции: то «свертывается» (жесткая структура хранит потенциально возможные образы), то «развертывается» (жесткая структура воплощается в ряде гибких, и символ превращается в миф).

С учетом этого,  процесс порождения смысла можно описать  как «положительное» изменение семантической системы в ее переходе от «жесткой» структуры к «гибким» в соответствии с некоторыми «правилами вывода», когда через внутреннее взаимодействие элементов системы, могут возникать качественно новые состояния.

Таким образом, жесткие и гибкие структуры связаны отношениями порождения. Закономерно возникает вопрос: что есть такого в семантической структуре символа, что позволяет  этим отношениям осуществиться? Нам кажется, что главным фактором здесь выступает изначальная асимметрия внутри любой символической системы, связанная с тем, что между жесткими и гибкими структурами возникают отношения «неравнозначности»: один символический инвариант может порождать ряд вариантов, отсюда одной жесткой структуре может соответствовать множество гибких структур.

Инвариантное значение  невозможно обозначить «одно-однозначно», а если и возможно, то -  не именем, а парадигмой имен. При этом, чем большую важность заключает в себе инвариантный смысл, тем больше «вторичных»  имен для него подбирается. Однако здесь возникает смысловой парадокс:   чем больше имен в парадигме, тем менее «выражаемо» искомое значение. Так на семиотическом уровне возникает «диалектика символа» (о которой писал А.Ф.Лосев), одновременно заключающегося в себе «одно» и «множество».  

Интересно заметить в связи с этим один повторяющийся мотив в поэзии символистского толка, имеющий романтический генезис,  – мотив «невыразимости». В системно-семиотическом ключе он может быть прочитан как результат несоответствия, возникающего между инвариантом и вариантами. На мировоззренческом уровне у младосимволистов это, в частности, выражается в трагическом мотиве невозможности теургии, то есть невозможности адекватно и полно воплотить идеал в рамках земной действительности.  

Между тем, именно эта трагическая асимметрия, это несоответствие, порождает новое знание.  Доказано, что нарушение пространственной симметрии – свойство любого морфогенеза. Именно нарушение симметрии и является упорядочивающим началом. Это происходит потому, что «нарушение симметрии является проявлением внутренней дифференциации между различными частями системы или между системой и ее окружением. В этом плане нарушение симметрии воплощает одну из первейших предпосылок сложного поведения <…> «следовательно, <…> нарушение симметрии оказывается одной из предпосылок информации»[5].

О процессах нарушения симметрии применительно к знаку писал С. Карцевский[6]. В нашем случае  возникает более глобальный процесс: симметрия нарушается в рамках целой семантической системы, которая оказывается «неравновесной», наделенной потенциальной смысловой энергией.

Таким образом, для описания символических «систем смысла» мало выявить структурный фундамент символа, «алфавит первоначальных единиц», гораздо более важная задача, заключается в том, чтобы объяснить, как эта сложная символьная структура будет эволюционировать и показать, как «каждое новое звено вырастает из предыдущих» вследствие их «самопревращения» и «порождения»[7].